Долго думала, куда выкладывать, но всё же, это хоть и творчество, но о душе ...
Мам, а зачем мы ходим в церковь?
Я была уверена, что мой сын не задаст мне такой вопрос, ведь он сам уже все знает, впитав православие буквально с молоком матери.
С тех пор, как Ваське стукнуло шесть месяцев, каждое воскресенье (кроме, пожалуй, совсем исключительных случаев, когда нас нет в городе, или острой стадии простуды, что, слава Богу, было крайне редко), Василий и я, ездили в храм. Сначала только на причастие, потом, по мере того, как он рос, мы могли спокойно догулять среди цветущих клумб и других маленьких православных лялек и их родителей до креста. Год спустя, мы начали и приезжать пораньше, и стоять до конца службы без прогулок между чашей и окончанием службы. Правда сначала, это «стоять» было весьма условно, скорее это напоминало броуновское движение вокруг мамы и близстоящих прихожан. В возрасте двух лет, как только научился говорить, сын стал периодически просить то взять его на руки, то через минуту ответственно заявлять о том, что мам, ты же все-таки жень-щи-на (именно так, внятно и доходчиво, по слогам), мол, поставь меня на место. И через полминуты опять, ну мам, мне же ничего не видно, возьми меня на руки. Зимой мы лазили по лестнице, ведущей на клирос туда-сюда, после причастия Василий уже уверенно шел к свечному ящику, а потом к Николаю Чудотворцу, отталкивая мать, со словами «Я сам!». Потом, перекрестившись, уверенно топал за просфоркой и святой водой. Для него было бы непонятным, если вдруг в одно из воскресений, мы, ни с того, ни с сего, не поехали на литургию.
Когда же наша бабуля обожгла от плиты палец, и верещала от боли, он бегом понесся к большой иконе на своем маленьком иконостасе любимого святителя Мирликийского Николая Чудотворца, со словами «Бозенька, помоги, исцели пайчик бабуски, а то ей бойно». А если я вдруг, укладывая его спать, забывала поставить на вечернюю молитву, он возмущался, «ну мам, а молитву-то не прочитали!!!». И подпевал с удовольствием мне на клиросе на акафистах «аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя».
Казалось, он знает о церкви всё и сам. Он знал о Боге, о молитве, и взаимоотношениях с Ним, больше чем отдельные взрослые, и тянулся к Нему всей своей маленькой детской душой-христианкой 50 дней от рождения.
И всё же мы вышли на этот вопрос. Пусть не прямо, но вышли. И мне всё-таки пришла пора на него отвечать.
4.5 года – возраст почемучки.
Едем по нашим с ним делам, на какое-то очередное занятие, и тут Василий задает первый каверзный вопрос: Мам, а почему баба Света никогда не станет молоденькой?
Ничёсе, задвинул.
-Понимаешь, сын, человек, когда рождается, он сначала такой маленький-маленький, как Захарка. И ты такой был, и я, и баба Света, все- все. Помнишь Захарку?
Ну, конечно, помнит. Как можно забыть этого улыбающегося своей очаровательной беззубой улыбкой карапуза, сына моей подруги, которые гостили у нас в домике в деревне летом.
-А потом, он растет, растет, и становится, как Наташка маленькая, которая была у нас в гостях позавчера. Помнишь, Наташу?
Хм, еще бы не помнил, она все перевернула вверх тормашками, рассыпала ровным слоем по двум комнатам деталюхи от Васькиного ЛЕГО вперемешку с содержимым его бочки с игрушками и кукурузными хлопьями, вылила сверху мыльные пузыри, отломала ножку от его табуретки, попрыгала по дивидюшнику. Все это за короткий промежуток времени, пока наташина мама показывала мне, как лепить круассаны новой круассаницей.
-А потом человек растет, растет, и становится как…Я замолчала на долю секунды.
-Как я, -вставил Вася.
-Точно…Потом…как…
-Кирюша,- подхватил идею Вася абсолютно правильно, потому что Кирюхе, сыну моей сестры и Васькиному двоюродному брату было 12 лет.
-Вот! Ага! А потом, как…
-Ты, мам, да?
Пока я думала, кто следующий, Васька придумывал цепочку развития человека шустрее.
-А потом как Миша, а потом как баба Света – быстро продолжал он- А потом как баба Оля, да?
Бабе Оле, его прабабушке, через месяц- 91 год. Несмотря на свой не очень юный возраст, она толкала длинные тосты на днях рождениях близких, цитируя наизусть своего любимого поэта Дементьева и философа-материалиста Канта. Летом за ней не угнаться с тяпкой наперевес, а выходя на прогулку вокруг дома и посиделки с бабушками-соседками, она неизменно красит губки и долго поправляет беретик, прихорашиваясь, как 18-летняя девушка перед свиданием.
И всё же, несмотря на всю «продвинутость» и ясный ум с памятью, старше бабы Оли, у нас примеров больше не осталось, и эволюция человека от Захариуса до бабы Оли подошла к самому интересному вопросу от Васи.
- А дальше?
Я взяла небольшую паузу, чтобы правильнее сформулировать, что же дальше, выдохнула и сказала:
-Дальше, человек переселяется на Небеса. На облачко. Он смотрит оттуда на своих близких и родных, и молится за них, радуется, когда у них все хорошо, и переживает, если что-то им тут на Земле, плохо.
-Т.е. баба Света сначала станет как баба Оля, а потом полетит на облачко? – уточнил Вася.
-Да, только на Небо не так просто попасть. Там, на облачке, есть Царство Божье, там Бог и ангелы. Вот только попасть туда может только тот, кто всю жизнь был хорошим человеком, помогал другим, слушался старших, не обижал маленьких, кто читал молитвы и просил Бога о том, чтобы попасть на Небо, а не пропасть у Дьявола.
Сын затаил дыхание и слушал как сказку. Он явно не ожидал такого поворота событий, хоть и подразумевал что-то интересное, задавая свой «каверзный и неудобный» вопрос.
-А кто такой Дьявол, мам? - почти шепотом спросил сын.
-Этот тот же кто и Лукавый, помнишь ты меня недавно спрашивал, что значит, «но избави нас от Лукавого»? Это мы просим у Бога не попасть к Дьяволу в лапы. Это тот, кто всеми своими силами и подручными бесами старается сделать всё, чтобы мы не попали на Небо к Боженьке.
А мы постоянно молимся. Господи, помилуй или Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, грешного. Понимаешь? Всю жизнь мы ждем встречи с Ним и боремся и со своими грехами и с Дьяволом, который хочет, чтобы мы были плохими и не попали Туда. И еще для этого мы ходим в церковь. Каждую неделю.
-Ах, вооот, зачем мы туда ходим!!! – так радостно воскликнул Вася, как будто он столько времени пытался это понять, а вот наконец-то это важное событие произошло!! Он все понял!!!
-Конечно, и причащаемся для этого же. Ведь это сам Господь, Иисус Христос, когда был у нас человеком, оставил нам чашу с Его капелькой крови, и телом Своим, чтобы мы могли уже здесь, на Земле, быть к Нему ближе!!!
-Ах, вооот, зачем мы причащаемся!!! – еще радостнее и понятливее стал Василий.
Я хихикнула. А мне казалось, он всё и сам знает.
-Вась, ну теперь, когда ты всё понял, давай разберем молитву, которую ты уже знаешь.
Вот смотри.
Отче наш, - это и есть наш Бог, которому мы молимся
Иже еси на небесех, - теперь ты понимаешь да? Иже еси, значит «тот который» на Небесах, это куда нам всем очень надо попасть, на Облачко.
Да святится имя Твоё – мы молимся, чтобы Имя Божье было всегда святым и почитаемым.
Да прибудет Царствие твое – мы молимся, чтобы с нами был Господь, а не Дьявол.
Да будет воля Твоя – это мы просим, чтобы во всем мы слушались Бога и исполнялась всегда Его воля.
Иже на Земли и на Небеси - ты понял? Вася мотнул головой. И здесь, на Земле, и там, я подняла голову вверх, стараясь при этом не выпускать ни руль, ни контроль за дорогой, на Облачках.
Хлеб наш насущный даждь нам днесь – это мы просим, чтобы нам было, что покушать здесь, пока мы на Земле
И остави нам долги наша, якоже и мы прощаем должником нашим – это мы очень -очень просим забыть Бога о наших всех плохих делах, мыслях и поступках, точно так же как бы прощаем тех, кто обижает нас. А для этого надо уметь, Вась, не обижаться ни на кого, понятно?
Вася не перебивал и слушал, мотая головой.
И не введи нас во искушение – это мы просим у Бога уберечь нас от плохих дел, которые мы можем совершить.
Но избави нас от Лукавого – Ну теперь ты знаешь от кого мы просим нас избавить Боженьку.
-Дааа, от Дьявола, - зловещим шепотом сказал Вася
Притих.
-Мам, я не хочу к Дьяволу, я хочу к Богу, на облачко, когда умру.
-Ну, сын, теперь ты знаешь, что надо делать. Но самое главное прожить свою жизнь всю, так, чтобы Бог пригласил потом Сам тебя к Себе. Чтобы Он тебе выделил облачко и пушистое и беленькое, и поближе к Себе, и чтобы оттуда было видно всё, что делают твои детки и внуки на Земле, чтобы ты им мог помогать!
-Мама, -озадачился Вася,- а почему бабушка в церковь не ходит? Она что, не хочет к Богу на облачко??
Я вздохнула. Не в бровь, а в глаз.
-Вась, понимаешь, вот ты маленький, а уже всё правильно понял. А бабуля, и тетя Наташа, и дядя Саша, они хоть и большие. А не понимают.
-Как так?
-Ну вот так!!! – ну что я могла еще сказать, только развести в стороны руки, и быстро обратно схватить руль.
Трафик в это время суток в городе плотный и вилять было бы чревато.
Наутро позвонила бабушка: «Что ты наплела ребенку?? Почему он мне задает вопрос, почему я не хожу в церковь?? Какой Бог? Какой Дьявол? Какие облачка и Царство небесное???» - возмущенные вопросы сыпались как из рога изобилия.
-Мам, устало ответила я. – Он всего лишь задал вопрос, а почему баба Света никогда не станет молоденькой. Ты подумай, может, поймешь заодно, и зачем мы ходим в церковь.
Да, ребенку объяснить легче.
